Джон Бон ДжовиБолее сложная личность, чем вам может показатьсяЖурнал Best Life (октябрь 2007 г.)Он рок-звезда и отец семейства. Он политически активен и занимается благотворительностью. Его новый альбом красуется на первых строчках музыкальных чартов. Но он... не поверите, панически боится обыкновенных лифтов. Иногда Джон Бон Джови не может до конца разгадать, почему и с каких пор его стали ассоциировать с образцом семейного человека. Да, он любит свою жену и четырех детей и не променяет их ни на что на свете. Но он звезда рок-н-рола, он варится в этом котле уже 25 лет. Он видел, делал и говорил достаточно того, чем вряд ли сейчас может гордится. Но, несмотря на это, к нему приклеился этот ярлык добропорядочного семьянина. "Понимаете, это некое внутреннее ядро", - сказал он недавно, слегка изумленный результатами общественного мнения. "Я имею в виду, как бы я пришел к этому, будучи просто мальчиком с обложки?"По правде говоря, так получилось само собой и, кажется, он вполне подходит для этой роли. Надо отдать ему должное, он женат на своей школьной подруге Доротее и их браку уже минул 18-й год. Он вырос в семье рабочих в Нью-Джерси и никогда не забывает о своих корнях. Он прекрасно выглядит - мужественный подбородок, очаровательная белозубая улыбка, прекрасно уложенные волосы. В адрес его пятой точки отпускались сотни комплиментов, как правило, достаточно невинных. Плюс ко всему, он всегда был противоположностью своего партнера по группе, соавтора песен и близкого друга Ричи Самборы, который за последний год умудрился развестись с Хизер Локлеар, закрутить роман с Дениз Ричардс, стать регулярной мишенью для желтой прессы и после всего этого провести несколько дней в реабилитационной клинике. Джон, в свою очередь, никогда не был любимчиком бульварных газет. Он ни разу не попадал в подобные истории. Кроме того, из всех рок-звезд он всегда казался чуть не самым беззаботным, покладистым и по-настоящему славным парнем.Как раз такой Бон Джови и появился в студии ABC в Манхеттене утром вчерашнего дня, чтобы побеседовать с Барбарой Уолтерс и другими ведущими шоу The View. На нем были обтягивающие джинсы и футболка мышиного цвета с надписью ПЕРЕДАЙ ПРИВЕТ СВОЕЙ МАМОЧКЕ.Он выпорхнул на сцену, держа одну руку за пряжкой пояса и удобно уселся между чопорной Барбарой Уолтерс и вычурной Джой Бехар, скрестив руки, но ноги расставив довольно широко. Девчонки сначала заохали и заахали, но тут же спохватившись, принялись трещать о влиянии Нешвилла на новый альбом группы Lost Highway и как же они рады, что он не переборщил с кантри звучанием. Потом они продемонстрировали аудитории новый хит группы (You wanna) make a memory и ловко воспользовались возможностью всколыхнуть воспоминания об облике Бон Джови 80-х годов - миленького мальчика, затянутого в спандекс, обернутого в длинные черные плащи, с сумасшедшим начесом на голове, величиной с целое гнездо. Просмотр фотографий сопровождался многочисленными восторженными выкриками, и главный вопрос не заставил себя ждать: что же думает сам Бон Джови по поводу этих фотографий?Но он невозмутимо парирует. "Дело в том, что это мои детские фото", - говорит он. Просто, в отличие от других людей, мои детские фото были общественным достоянием". "Что ж, я думаю, ты прекрасно выглядишь на этих снимках", -  комментирует Барбара с эдаким сладким причмокиванием, призванным выразить всю ее (уж, конечно, липовую) искренность, на что зал взрывается овациями.Что до Джона, так он просто смирно сидит там, ожидая, когда интервью подойдет к концу и группа, наконец, сможет выйти на сцену и исполнить пару песен. Он полностью оправдывает свой образ приятного добродушного парня, кем он в большей степени и является. Но после, за кулисами, вдали от камер, мы видим, как с ним происходит любопытная метаморфоза. Когда кто-то делает ему комплимент насчет выступления, он закатывает глаза и бурчит в ответ: "О, ради бога, не надо…" так, как будто хочет сказать этим "а может быть, хватит на сегодня фальшивой искренности?" (Да, пожалуй, с него достаточно). А когда один из обслуживающего персонала интересуется, собирается ли Джон использовать электрические инструменты на следующем шоу, тот лишь пожимает плечами. "Да без разницы. Будет электрика - сыграю".Это уже совершенно другой Бон Джови - немного более утомленный жизнью и озадаченный, менее осторожный и предсказуемый. Это человек, который минутой позже, неторопливо выходя из здания студии ABC, стреляет сигаретку. Он готов на время отвлечься от всего, насладившись прелестями этой пагубной привычки. Затем он садится в ожидающую его машину и отправляется дальше. В Манхеттене царит солнечное утро. Остаток дня расписан по минутам. Ему нужно пойти на CNN. Нужно дать интервью NPR. Скоро на него обрушаться все те же самые вопросы о кантри влиянии на новый альбом, о пребывании Ричи Самборы в клинике (этого никак не избежать), и, безусловно, каждому он будет давать все те же благоразумные ответы. Но прямо сейчас он смотрит в окно автомобиля на проплывающий мимо город и, кажется, вполне счастлив немного помолчать в свое удовольствие.За свою жизнь от отыграл 2 500 концертов в более чем 50-ти странах перед более чем 32-мя миллионами зрителей и продал больше 100 миллионов альбомов, согласно статистике, обнародованной его звукозаписывающей компанией, которая любит кичиться этим фактом при любом удобном случае. Первый крупный успех ждал его после выхода третьего студийного альбома группы - Slippery When Wet, который уготовил миру три всемирно известных хита: You Give Love a Bad Name, Wanted Dead or Alive и Livin' on a Prayer. В свои 24 он все еще оставался просто мальчишкой, воплощающим в жизнь свои детские мечты. Пять синглов из следующего альбома New Jersey попали в десятку лучших хитов. Затем последовал 18-месячный тур, который привел к колоссальному моральному и физическому истощению ("мы были чертовски измотаны") и двухгодичный период вне Bon Jovi: тяжелые дни, чередующиеся с удачными, успешная сольная работа под названием Blaze of Glory. Ну, а потом, последовало возвращение к совместному творчеству с группой и, начиная с этого момента, он уже 15 лет на плаву среди нахлынувшего потока гранжа, мальчиковых групп и прочих музыкальных течений.Попутно Бон Джови сделал кино-карьеру, снимаясь в основном в малобюджетном независимом кино (Homegrown (1998) и Row your Boat (2000), а также в телесериалах - таких как Ally McBeal и The West Wing. В прошлом году он немного увлекся кантри и увлечение кончилось тем, что сингл "Who Says You Can't Go Home" стал первой песней в исполнении рок-группы, возглавившей кантри-чарт. Все, чего он хотел добиться, ему очень даже неплохо удавалось. В его распоряжении находится особняк в Нью-Джерси и Лонг Айленде, а недавно он выложил 26 миллионов за нью-йоркскую квартиру с шестью спальнями, шестью ванными комнатами, тремя лонжами и двумя кухнями, комнатой-кинотеатром и спортзалом. В 2000 он вышел на политическую арену, оказав поддержку на выборах своему приятелю Эллу Гору, а четыре года спустя и Джону Керри. Он также поглощен благотворительностью, в основном деятельностью организации Habitat for Humanity. В 2005 году, во время появления на шоу Опры Винтри он ни с того ни с сего прямо в студии выписал чек на 1 млн. долларов на программу по обустройству Нового Орлеана. Совсем недавно, он стал совладельцем команды по американскому футболу Philadelphia Soul и учредил одноименный благотворительный фонд, горячо поддерживаемый американским экс-президентом Биллом Клинтоном. В данный момент эта организация занимается восстановлением целого квартала из 15 домов в северной Филадельфии.В целом, Бон Джови достаточно зрелый и самодостаточный человек, которому в свои 45 лет ему уже нет нужды зацикливаться на музыкальной карьере. На самом деле, сегодня он больше всего гордится не своими достижениями на музыкальном поприще, а возможностью принести пользу другим. "Я расскажу вам одну историю, которая имеет отношение к делу, хотя, на первый взгляд, кажется абсолютно отвлеченной. Вы, наверное, слышали об одной ужасной болезни, которой страдают дети многих известных защитников американского футбола. Проще говоря, рождаются на свет неполноценными. Жена одного из таких игроков основала специальный фонд помощи больным детям. Однажды она рассказывала мне, как многие люди специально подходят к ее мужу и выражают свое восхищение его игрой, искренне называя его едва ли не лучшим защитником своего времени, а потом обращаются к ней с вопросами о том, как дела у их сына. Она сказала, что всегда улыбается и говорит, что у него все в порядке. "Знаешь, что мне хочется сказать им на самом деле? То, что ему уже 18, а я по-прежнему меняю его пеленки. Думаешь, моего мужа сейчас волнуют его былые достижения? Нет. Но ему приходиться крутиться как белке в колесе, чтобы заработать как можно больше, потому что есть в жизни куда более важные вещи, чем он сам". "И я все понимаю, - продолжает Бон Джови. Мне наплевать, что на ближайшие 10 концертов распроданы все билеты". Он начинает как будто выплевывать слова, становясь все более эмоциональным. "Это то, чем я занимаюсь. Это работа. И мне неплохо ее оплачивают. Я снова надену футболку, старые джинсы и выйду на сцену. Но это ведь не главное в жизни. Существуют вещи, куда более значимые".Однако в самом начале творческого пути, совсем наоборот, все это казалось значимым. Тогда он был еще Джоном Бонджиови, жившим в рабочем квартале города Сейервилль (Нью-Джерси), что выходил на Garden State Parkway. Его отец Джон Бонджиови-старший родом из Италии, служил в морской пехоте, а позже стал работать парикмахером. Мама, Кэрол, также служившая на флоте, одно время была моделью Плейбоя в нью-йоркском клубе. "Они старались следить за моим воспитанием, оберегая меня от всего дурного - настоящая семья голубых воротничков среднего класса, маленький двухэтажный домик в колониальном стиле и все такое. Жизнь без больших потрясений. Образцовые родители, сторонившиеся перемен". Уже в 13 он понял, что хочет стать рок-звездой. В 16 играл (нелегально) в местных барах. А, будучи выпускником старшей школы, уже мог похвастаться дуэтом с самим Брюсом Спрингстином.Непродолжительное время он увлекался наркотиками и даже наркоторговлей. "Я познакомился с наркотой очень рано и поэтому рано помудрел - я немного переборщил с ними. Я уже тогда был предпринимателем, покупая четверть фута наркотиков и пытаясь заработать на них пару долларов. Но тогда… Слушай, ты когда-нибудь курил травку смешанную с фенциклидином? Всевозможные глюки тебе обеспечены. Это было отвратительно. Я постоянно дымил где-нибудь за углом, а потом долго не мог прийти в себя. Короче, в один прекрасный день я понял, что надолго меня не хватит. Я всегда чувствовал, что моя психика с наркотой не справится".В 18 он работал мальчиком на побегушках в известной нью-йоркской студии звукозаписи под названием Power Station, которой заведовал его кузен Тони. Попутно он начал делать свои собственные демо-записи, одна из которых - Runaway - стала хитом на местной радиостанции. Вскоре он сколотил группу, получил контракт, убрал без всякой причины букву "Н" из своего имени, изменил фамилию по настоянию рекорд-лейбла и использовал ее в качестве названия для своей новой группы.И на протяжении всего времени, к счастью, или к сожалению, его внешность была неразрывно связана с тем, как к нему относились. В 1987, после того, как Slippery When Wet взлетел на вершины хит-парадов, журнал Rolling Stone опубликовал о нем первую статью, написанную будущей влиятельной особой "Нью-Йоркера", Сюзан Орлеан. Первые строки гласили: "Длина волос Джона Бон Джови примерно 35 см. Их цвет близок к темно-каштановому, а светлые пряди придают им сияющий золотой оттенок". "Я был невероятно разочарован", - говорит Бон Джови сейчас, 20 лет спустя, но все еще ощутимо уязвленный этим обстоятельством. "Я имею в виду, что этот мальчишка не вертелся перед зеркалом, напевая песню Доктора Хука о том, как он оказался на обложке Rolling Stone. Ты с нетерпением ждешь того дня, когда выйдет твой первый альбом, как он станет прорывом года, а все, что хотят знать девчонки так это "Что ты наденешь сегодня?" "О, эту куртку!", "Ах, какие у тебя волосы! Можно потрогать?" Пристрелите меня на месте и делайте со мной все, что хотите! Может, все-таки поговорим немного о музыке?"И это продолжалось из года в год - вплоть до того самого появления в студии The View. Он вынужден смириться (нести этот крест) с тем, что ни один разговор не обходится без упоминания о его внешности - это похоже на негласное правило.Возвращаясь в юность, 13-летним мальчиком он был хорошенький - по крайней мере так думалось одной взрослой женщине, живущей по соседству с семьей Бон Джови. "Я учился в восьмом классе - совсем еще мальчишка. Но уже тогда "мамочки" были не прочь порезвиться со мной. Я был как мальчик-игрушка. Дайте мне чизбургер и я выполню любые ваши желания. Не скажу, что, попробовав в первый раз я подумал, что лучше этого ничего на свете быть не может. Я думал что-то вроде "Вау! Это действительно случилось?" Но со временем тебе начинает нравится. Это сомнительный урок, когда тебя принуждают. Знаешь, я не уверен, что хочу, чтобы мой сын прошел через такое. Моя мама тоже не всегда была счастлива, невольно становясь свидетельницей некоторых моих поступков. Это было безумием. Из серии мальчик приятной наружности и домохозяйки. Как бы то ни было, я не хочу слишком много об этом говорить. Столько воды утекло".Рассказывая эту глубоко личную историю, Бон Джови выглядит смущенным, возможно потому, что впервые так откровенничает. Сейчас он гораздо меньше делится своими переживаниями с другими. На протяжении всех этих лет, он много и с завидным успехом работал над тем, чтобы уберечь свою семью от посторонних глаз. Он с удовольствием скажет вам, как зовут его детей и сколько им лет - Стефании Роуз 14, Джесси Джеймсу 12, Джеку 5 и Ромео Джону 3 - но ничего больше вам разузнать не удастся. Что касается его жены Доротеи, то ее редко можно увидеть на публике, а услышать и того меньше. Все, что нам известно - то, что рассказывал сам Джон. Что решение пожениться в 1989 году было принято абсолютно спонтанно: в то время, его альбом был главным хитом в стране, а сингл только что поднялся на первую строчку в чартах; он отыграл в трех до отказа забитых залах в Лос-Анджелесе.Они с Доротеей остановились в декорированном под старину отеле St. James Club. Отдернув шторы в номере, Джон увидел себя, смотрящего на них прямо с биллборда. Он вдруг сказал: "У меня идея! А почему бы нам не пожениться?! Прямо сейчас?" Она ответила: "Да ты спятил". "Ладно тебе, сейчас самый подходящий момент!" И, ведомые сиюминутным порывом, они поехали в Вегас и зарегистрировали брак. Он также обмолвился, что у его жены черный пояс по карате, есть своя школа и что она отчаянно независима. И, подводя итоги, он добавляет, что ей досталась не такая уж легкая ноша - быть его женой, особенно в первые годы."Я в течение 25 лет был частью одной из величайших рок-групп в мире, и я не святой, никогда таковым не был. И, боже мой, я пропустил кучу дней рождений и школьных спектаклей. Но Доротея прекрасно знала меня и не ставила никаких условий. Она всегда была рядом. Она все понимает. Это моя жизнь - она такая, какая есть. Но, в самом деле, я не провожаю глазами каждую длинноногую красавицу с мыслью променять на нее мою жену. У меня нет любовницы и второй семьи где-то на окраине города. И никогда вы ничего такого не дождетесь и не прочитаете обо мне. Я не признаю подобный образ жизни".И опять же - это все, что он вам скажет - ни словом больше, что, безусловно, достойно восхищения, особенно сегодня, когда все звезды только и делают, что распространяют сплетни про свою личную жизнь. Но в тоже время, было бы весьма неплохо узнать еще чуть-чуть. Например, о его манере флиртовать или о том, как он воспитывает своих детей. Что-нибудь в этом роде.Однако, есть вещи, которые он не скрывает: он любит говорит о первом поворотным моменте в своей взрослой жизни, который произошел в 1990 году. Тогда после тура длиной в 240 концертных выступлений в поддержку альбома New Jersey, он и другие участники группы решили отойти от работы в группе на пару лет.В то время они исчерпали темы для разговоров. "Вчера стюардесса была симпатичная", "На ужин я заказал рыбу, а ты курицу", - вот все, что они могли сказать друг другу. "И когда каждый пошел своей дорогой, - поясняет Бон Джови, - это не прозвучало как: "Пошел вон, я тебя ненавижу, ты украл мои деньги и переспал с моей девушкой. Я ухожу". Это был спокойная, но неизбежная беседа вроде: "Я не могу так, не могу больше говорить только с тобой. Мне нужен еще кто-то".Он отправился в Калифорнию, в Малибу. Он сбился с пути. Страхи обуревали его. Неожиданно, он обнаружил у себя клаустрофобию. Он убеждал Доротею, что чувствует себя прекрасно, но она была не слепая. "Ты даже в лифт зайти не можешь. Ты наматываешь километры ступенек и говоришь: "Я догоню!". Но, ты же сам понимаешь, что это ненормально". На некоторое время он забрался в свой панцирь."Я стоял на перекрестке, - вспоминает он. Я достиг всего, чего мне хотелось, но это повлекло за собой разочарование. Я задавался вопросом: то ли это, что мне нужно от жизни? Дерьмовое ощущение. Ты чувствуешь апатию, одиночество, впадаешь в депрессию, и настоящее лето в Малибу в самом разгаре - серое, холодное, мерзкое лето. И в 10 часов утра ты видишь, как какие-то парни заглядывают в твой холодильник, готовые начать все по новой. Среди них была одна рок-звезда, которая пыталась протрезветь - я нашел его у себя в кладовке с бутылкой самогонного вина". Он качает головой и мрачнеет. "Сейчас он мертв. Он умер от СПИДа". И добавляет: "Серьезно". В результате, он сумел вытащить себя из пучины хандры, частично благодаря соло-карьере, частично - тому, что в 1993, как раз по окончании творческого застоя, впервые стал папой. И, как и у всех новоиспеченных отцов у него не было другого выхода, кроме как снова подняться на ноги. Но он все еще мысленно возвращается в те года, много думает об обуревавших его тогда чувствах. И он не хочет снова пережить подобное. А ведь это вполне могло произойти. Ему потребовалось немало времени, чтобы преодолеть свою клаустрофобию, но даже сегодня, когда он слишком устает, возможно, из-за изнурительного графика, приуроченного к выходу нового альбома - страхи начинают возвращаться ("Я догоню!") и тогда он должен быть осторожен. Просто чтобы снова почувствовать себя в безопасности, несколько дней назад он собрал группу на небольшой разговор. Я сказал им: "Не позволим повториться тому, что было после New Jersey. Мы не должны снова это допустить".Так что Бон Джови те такой уж вечно беззаботный, как многие думают. На самом деле, он далек от этого образа."Мое преобладающее настроение? - переспросил он однажды, сидя в ресторане на 35-этаже манхетенского небоскреба. "Я могу показаться чрезмерно капризным, но на самом деле, ни на йоту не такой. Обычно я очень вдумчивый и даже меланхоличный. Вот взять Ричи - он счастливчик. Вы его встречаете и все вокруг как будто озаряется светом - он любит валять дурака и может мертвого расшевелись, ей-богу. А я начну все раскладывать по полочкам - черное и белое, крестики и нолики, буду вас грузить. И я уйду с теми же размышлениями. И когда я буду уходить, они меня не покинут. Мой мозг порой просто переполнен различными мыслями и это не потому, что я не могу сосредоточиться. Очень даже могу. Но я не могу не думать. Вот сейчас, например, я думаю, как там моя жена дома, моя команда завтра играет важную игру, я думаю о том этапе, на котором сейчас находится группа и, кстати, у нас сегодня концерт в клубе, все ли в порядке будет с Ричи? И, честно говоря, я вот сейчас сижу и думаю, что мне нужно в туалет".Он выходит на минуту и возвращается.Его настроение немного меняется, и в последующие несколько минут он раскрывает о себе вещи, которые мало кому известны и таким образом вносит последние штрихи в наш портрет под названием "Джон Бон Джови". Например, безусловно он флиртует - "но недостаточно часто". Также, что касается работы по дому, его уж точно нельзя назвать на все руки мастером. "Если перегорит лампочка, я просто выброшу саму лампу. Я не знаю, как со всем этим справляться. И вообще.. Я певец!" Ему нравится проводить время с детьми на пляже и при случае, проявляя инициативу, давать им советы: "Мои дети должны запомнить всего три вещи. Я говорю им "Никогда не выходите из дома без солнцезащитных очков, никогда не начинайте день без чашки кофе и никогда, ни за что на свете не покупайте мини-фургон. А потом они пересказывают мне эти правила". И непохоже, что он шутит. Он большой почитатель домашнего печенья ("Дайте мне коробку - и я ее сразу же опустошу") и в какой-то мере фанат красного вина. "Не проходит и дня, чтобы я не позволил себе бутылочку вина. Я не буду пить ее за ланчем. Но когда я покончу со всеми делами, я с удовольствием посижу в баре и выпью бутылочку. И ни с кем не поделюсь, ха-ха".Вопросы опрятности его особо не волнуют: "Если у меня есть джинсы, которые мне в пору, я буду носить их каждый день. Я заношу их до дыр или до тех пор, пока они с меня не упадут".Дома он слывет сторонником дисциплины, в той или иной степени. "Мы на равных, - говорит он, - но я прошу, чтобы со мной считались, как с отцом. И когда что-то выходит из-под контроля, я не оставлю это без внимания. Он продолжает. "Знаете, рано или поздно настает день, когда каждый ребенок… когда ты припираешь его к стенке и больше этого не повторяется. Я сам получал немало шлепков. И ремня мне давали тоже. Но сейчас совсем другое время". Он делает паузу. "Но, бывает, что ты срываешься. Конечно, когда такое происходит, я не говорю: "Ну, держись! Сейчас я спущусь по лестнице и отшлепаю тебя!" Это происходит спонтанно, непроизвольно. А потом ты спрашиваешь себя: "И что дальше? Повысит ли это тебя в их глазах? Нисколько". Это не действие, а противодействие. Я не отрицаю, я импульсивен. Безусловно. Но я не суровый отец. Просто иногда что-то доводит тебя до ручки".Он не помнит, чем сердил своего отца, но помнит, что такое случалось. "И тогда я вспоминаю все шлепки и пощечины и, ну вы знаете, когда ты немного подрастаешь, то начинаешь думать, будто тебе все позволено". Он зловеще улыбается. "Я прекрасно все это помню. Но мой отец всегда очень хорошо умел отрезвлять меня в таких случаях. И это сыграло свою роль".Потом он откидывается на спинку кресла и выглядит немного обеспокоено, как если бы он сказал чуть больше, чем собирался. Проходит немного времени. Возможно, его собственное детство все-таки не обошлось без психологической травмы, хотя он не пожелает этого признать. Возможно, он не лучший в мире отец. Возможно, он, как и все мы, просто делает все, что в его силах, как он сам иногда любит говорить: "Я стараюсь как могу".Вскоре, он опять садится в машину, молчаливый и спокойный, чтобы направится на еще одну встречу, и снова он смотрит в окно на проплывающий мимо город. В недалеком будущем он с семьей, переберется сюда, в этот только что купленный 26-миллионный пентхаус. "Это еще один поворотный момент в моей жизни, - размышляет он. "Это грандиозно. Это пугающе. Но это захватывает. Это я. В этом весь я. Я чувствую эту перемену. Я чувствую, как она надвигается. У меня много планов. И мне нужны новые стимулы - те, которых у меня не было в Джерси. Я не хочу останавливаться на достигнутом, мне нужно нечто больше. Мне нужна перемена. И сейчас самое подходящее время".Еще сейчас самое, что ни на есть подходящее время для беспросветной пробки. Бон Джови хмурит брови. Если он сейчас опоздает на встречу, остаток дня возможно будет сорван. Он становится еще более задумчивым, возможно, и клаустрофобия дает о себе знать. "Ты знаешь, почему я пью?" - говорит он с с легкой усмешкой. "Вот почему я пью. Это просто невыносимо". Машина продвигается вперед. Еще на пару десятков сантиметров. И то, кажется, по инерции. Но Бон Джови уже нашел решение сложившейся проблемы. "Думаю, нам лучше выйти", - говорит он. "Я буду только рад. Мы просто прогуляемся квартал пешком. А почему бы и нет, черт возьми? Ну давай же, пойдем" - зовет он, открывая дверцу. "Мне это нравится. Мы же в Нью-Йорке".
            Вот это вообще моя любимая статья о Джо, меня почему то аж до слез пробирает=(